C начала мобилизации, объявленной Владимиром Путиным 21 сентября, из разных российских регионов стали поступать сведения о том, что повестки рассылают не только людям, прошедшим службу в армии, имеющим боевой опыт и подходящим под мобилизацию по всем критериям, но буквально всем подряд, в том числе больным и не желающим брать в руки оружие из-за своих убеждений. Корреспондент Север.Реалии узнал, как сегодня действуют люди, пытающиеся вернуть домой своих родных, мобилизованных незаконно.
Несмотря на слова российских властей, обещавших разобраться с перегибами, неразбериха при мобилизации происходит до сих пор, а нормальный медицинский осмотр мобилизуемых чаще всего не проводится. Невзирая ни на какие жалобы на здоровье, их признают годными к военной службе и практически сразу же отправляют в учебные части. Были случаи, когда повестки приходили даже людям с инвалидностью. Многие из подлежащих мобилизации сознательно отказываются идти на войну, заявляя, что она несовместима с их убеждениями.
Дома жена и больной ребенок
Петербуржцу Сергею Полушкину, служившему в армии 14 лет назад, повестку передали через жену, которой позвонили в дверь сотрудники ЖКХ. Полушкин пошел в военкомат Фрунзенского района, "уточнения мобилизационных данных", как было написано в переданной ему бумажке. Но там ничего "уточнять" не стали. Без проведения медосмотра ему сразу же вручили под роспись повестку и на следующий день увезли в учебную часть в поселок Приветнинское, определив в учебный батальон младших специалистов академии МТО (петербургская военная академия материально-технического обеспечения имени Хрулева. – СР). Дома у Сергея остались жена и больной ребенок, у которого патология почек.
– Боевого опыта у него нет, но это, как я поняла, не особо играет роль, потому что только на словах все, – говорит сестра Сергея Дарья. – У брата за эти годы приобретенные болезни появились, в том числе сердечные. Сейчас у него распухли ноги и руки. Он ходил в медсанчасть и жаловался на свое состояние, но там сказали, что у них нет мест. Мы с женой приезжали к нему в воскресенье, и это жуткое зрелище: ноги распухли настолько, что в ботинки не влезают. Он хромает, когда ходит, а их там заставляют бегать и прыгать. У него, на самом деле, кроме проблем с сердцем еще и аллергия, но ничего, к сожалению, документально не подтверждено было, потому что он не любит ходить по врачам.
Сергей работает в логистической компании "Деловые линии". На его заработок и существует семья. По словам Дарьи, вместе с Сергеем в учебной части в Приветнинском находится огромное количество людей, имеющих проблемы со здоровьем. В том числе и те, у кого изначально были серьезные заболевания. Сейчас родственники пытаются вернуть их домой, но ничего не могут сделать. Кого-то удалось вызволить, но таких случаев, по ее данным, мало.
– Врачи мне говорят, что причины этих отеков разные могут быть: и сердце, и почки, и сосудистая система, и все что угодно. Шесть лет назад он проходил комиссию, чтобы устроиться на работу, и у него уже тогда были какие-то шумы в сердце и проблемы с сердечными желудочками. Я сейчас пишу во все инстанции, куда только можно, но необходимых медицинских документов у меня нет, к сожалению. Поэтому, скорее всего, просто отписки придут. Когда он служил, у него категория в военном билете была А, но понятно, что здоровье за это время изменилось очень сильно.
С женой Сергей Полушкин живет в гражданском браке. Юридически младшая сестра, которой 21 год, является его единственной родственницей. Отца Сергея не стало год назад, мама умерла от рака в 2012-м. Сейчас Дарья фактически в одиночку (у жены большая часть времени уходит на ребенка) отчаянно пытается вернуть брата домой и спасти от "спецоперации". Сам Сергей ни на какую войну тоже ехать не хочет.
– У него отек уже выше пошел, даже руки отекать начинают, кольцо в палец вдавилось. Но он с болями вынужден тренироваться. Потому что, если не отправят назад сейчас, а туда пошлют, страшно ехать совсем неподготовленным. И никто помочь не может, никто! Военная прокуратура вообще не реагирует, я туда писала. В администрацию Фрунзенского района ходила. Они там начали уверять, что готовы все что угодно сделать, и спросили, какая помощь мне нужна. А я говорю, что мне – никакая. Мне брат мой нужен, живой. Я сейчас единственная, кто может его спасти.
Координатор движения сознательных отказников от военной службы Елена Попова говорит, что процедура медицинского освидетельствования при проведении мобилизации – базовая вещь, и ее отсутствие является прямым нарушением, которое сегодня массово можно наблюдать при работе военкоматов с мобилизованными.
– На практике мы сейчас сталкиваемся с тем, что никакого медицинского освидетельствования не происходит, – объясняет Попова. – Нет никакой военно-врачебной комиссии. Ни врачей, ни главы и сотрудников администрации. Их просто подменяет собой военком. Из тех мобилизованных, с которыми мы общались, никто ни разу не говорил о том, что была настоящая ВВК, где было бы понятно, что вот председатель призывной комиссии, вот врач такой-то и т.д. За прошедшие со времени срочной службы годы – а у многих это десять лет и более – состояние здоровья могло кардинально измениться. И это совершенно не учитывается. Обычно все выглядит так. Человек приходит в военкомат, и там какие-то сотрудники бегают с бумажками. Потом ему дают повестку или сразу же отправляют в учебную часть.
Чтобы избежать такой ситуации, в первую очередь необходимо оформить доверенность на кого-то из близких, сделав его своим официальным представителем, и самому не ходить в военкомат, считает Попова. Но если человек все-таки оказался в воинской части, ему тоже можно помочь, он не обречен. Но поскольку он, скорее всего, растерян, угнетен происходящим и не понимает, что делать, нужно сразу же самим писать от его имени все необходимые заявления и жалобы и ставить его об этом в известность, уже разработан алгоритм действий в подобной ситуации.
– Перед визитом в часть нужно написать для человека инструкцию на бумажке: какие у него есть права, как разговаривать с военным начальством. Потому что у него шок и стресс, – объясняет Попова. – Большинство абсолютно покорно делают то, что им говорят, никак не заявляя о своих правах.
"Он спину выпрямить не может"
46-летнего петербуржца Дмитрия Нечаева сейчас пытается вернуть домой его жена Юлия. Он служил по контракту на подводной лодке, но уволился в 2000 году. Сейчас он находится в пункте сбора для мобилизованных в поселке Приветнинское и, по словам жены, практически не может ходить из-за проблем с протрузиями и грыжами.
– Никакой ВВК (военно-врачебная комиссия. – СР), когда его забирали, не было вообще, и в военный билет не занесли изменения по группе здоровья, – рассказывает Юлия. – У него еще в июне проблемы были. Компьютерная томография тогда показала протрузии и грыжу Шморля. Он прошел два курса капельниц и курс иглоукалывания, но это помогает буквально на несколько недель. Потом боли опять возвращаются. В марте этого года ему еще катаракту прооперировали. 24 сентября его увезли в этот учебный центр, а спустя пять дней у него от нагрузок вернулись сильные боли в поясничном отделе, появились боли в ногах, мышцы икроножные начали неметь. Любое движение тела и ходьба с трудом даются, не говоря про тренировки. Человек слег фактически. Его прямо с тренировки этой на руках утащили, на три дня в санчасть положили, а потом в роту отправили, сказали, что мест мало. Ему лечение срочное уже сейчас нужно, а может быть и операция, если грыжа вылезла.
В санчасти Дмитрия обещали отправить на ВВК, чтобы там его осмотрел невролог, но когда будет медкомиссия, никто не говорит. Мест в санчасти нет, потому что она, по словам Юлии Нечаевой, "забита ребятами, приехавшими оттуда". Юлия надеется, что супруга комиссуют, но уверенности в том, что это произойдет, у нее нет.
– Он сейчас просто лежит там в пункте сбора и все. В санчасти мест нет, в тренировках он участвовать не может, а комиссию не назначают, – продолжает рассказ Юлия. – Сколько он там пролежит, большой вопрос, а боли не прекращаются. Он спину даже выпрямить нормально не в состоянии. Я не знаю, что они планируют делать, лечить его и забирать или отпустить на гражданку, чтобы мы сами решали его проблемы со спиной, продолжали лечение, которое он начал в июле.
Сама Юлия, конечно же, не хочет, чтобы ее муж уходил на войну. Как и Сергею Полушкину, лично повестку Дмитрию Нечаеву никто не вручал и даже не передавал через родственников. Бумажку с точно таким же требованием явиться "для уточнения данных" просто бросили в почтовый ящик. Как сотруднику "Ленэнерго" Дмитрию полагалась бронь, но, по словам жены, от брони он отказался, чтобы она досталась его коллегам помоложе.
– Не потащат же они его на носилках на границу, в конце концов, – рассуждает супруга Дмитрия. – Хотя, если им нужно просто пушечное мясо, то они, конечно, справляются с этой задачей. А если нужны ребята, которые могут тылы прикрыть, то нет. Он не подходит по состоянию здоровья. Он может сам погибнуть, да еще другие из-за него погибнут.
Умоляем всей семьей
Мать 22-летнего петербуржца Георгия (фамилию родственники попросили не называть. – СР) Татьяна не знает, как вернуть сына и убедить его, что не идти на эту войну не стыдно.
– Мы его умоляем всей семьей, и я, и сестра, и бабушка, чтобы он написал отказ по убеждениям совести, но их там постоянно обрабатывают, – говорит Татьяна, постоянно срываясь на слезы. – Говорят ему, какой он молодец и какой храбрый. Что все его сослуживцы спрятались, а он не стал. Постоянно такое давление оказывают! И он пока не хочет отказ писать. А этих мальчиков постоянно оттуда привозят, "двухсотых" (убитых) и "трехсотых" (раненых). Я думать об этом не могу просто! Он ведь служил, сам, наверное, видел, что это за война, сам все понимает. Но ему 22 года, у него же максимализм юношеский еще! Я помню себя хорошо в этом возрасте, море по колено было. С отцом его мы в разводе, может быть, хоть он что-то сыну скажет. Он в чеченской войне участвовал.
Из армии Георгий мобилизовался в конце мая 2022 года и на гражданке успел побыть всего несколько месяцев. 24 сентября ему вручили на работе повестку все с тем же требованием об уточнении мобилизационных данных. А когда он пришел в военкомат, сразу же выдали повестку на мобилизацию с предписанием явиться в военкомат к 9 утра 3 октября. Через пять часов всех пришедших посадили в автобус и увезли в Псков.
– Он когда еще служил и началась эта "спецоперация", ему предлагали контракт подписать, деньги обещали, но мы ему сказали, чтобы он ничего не подписывал, и он не подписал. Потом пришел домой и устроился в порт морской работать. А теперь вот это вот… Мы поедем к нему в следующие выходные и будем еще раз убеждать, – говорит Татьяна.
О случаях жесткого психологического давления, которое оказывают в воинских частях на мобилизованных, Елене Поповой приходилось слышать от их родственников неоднократно.
– Да их там, действительно, зомбируют и запугивают. Мне матери и жены говорили, что после пребывания в части в течение какого-то времени заметно, что они уже разговаривают по-другому, что они стали другими, – говорит Попова. – И лучше перед визитом написать точно такой же текст-инструкцию с аргументами о том, почему не нужно идти на эту войну. Убеждать его там устно во время свидания будет очень сложно, поскольку у людей, как я уже сказала, шок и стресс. Но убедить – главное. Убедить в том, что у человека есть право не убивать и не быть убитым самому. Ну и, кроме того, нужно настраиваться на ненасильственную, конечно, но достаточно тяжелую борьбу с военкоматом и воинской частью. Победить в ней абсолютно реально.
С момента объявления мобилизации количество обращений от родственников, по словам Елены Поповой, увеличилось в разы. Число подписчиков телеграм-канала сознательных отказников от военной службы возросло с трех до тридцати тысяч человек. А самой Елене уже поступало несколько звонков с угрозами и осуждением ее деятельности.
Издание "Важные истории" и проект Conflict Intelligence Team провели собственное исследование и на основании анализа данных, полученных при мониторинге 53 российских регионов, пришли к выводу, что за полмесяца так называемой частичной мобилизации на войну в Украине были призваны примерно 213 тысяч человек. Эта цифра соответствует данным, озвученным министром обороны РФ Сергеем Шойгу, заявившем о мобилизации более 200 тысяч россиян. Журналисты утверждают, что сильнее всего мобилизация коснулась самых бедных регионов России.
В СМИ и социальных сетях появлялась информация о случаях суицида и смерти мобилизованных в воинских частях. А военные, находившиеся на фронте, уже рассказывали, что им приходится добывать самостоятельно не только еду, но и боеприпасы, а отношение со стороны командования к отправляемым в зону боевых действий они считают абсолютно наплевательским.
